Дождь хлестал по куполу Сектора-7, стекая грязными потоками по неополимеру. Леннарт Баркер вжался в нишу между автоматом синт-кофе и рекламной голограммой, изображавшей вечно улыбающуюся пару в экстазе от новейшего нейростимулятора «Эйфорикон-9». Реклама скандировала: «Ваше удовольствие – наш приоритет! Синтезировано для совершенства!«
«Совершенство…», – хрипло усмехнулся Леннарт, затягиваясь дешевой сигаретой с легальным «релаксантом». Его собственное удовольствие давно напоминало старую, расстроенную гитару. Секс в «Плезир-Клубах» стал механической рутиной, с предсказуемым выбросом эндорфинов, как по учебнику. Наркотики? От легальных «модуляторов настроения» просто клонило в сон, а нелегальные… ну, с нелегальными он завязал после того, как чуть не угробил печень на «крокодиле» прошлого поколения. Но и без них – пустота. Постоянная, гулкая. Система вознаграждения дала сбой. Он не чувствовал настоящего кайфа. Ни от чего.
– Эй, Баркер! – Голос, как скрежет металла, принадлежал Гаргусу, его «коллеге» по подпольным делишкам с запчастями для андроидов. – Ты похож на выжатый лимон. Опять свой «дефицит дофа» донимает?
– Не дофа, Гаргус, – Леннарт сплюнул. – Всё. Весь коктейль. Эндорфины, серотонин… Даже окситоцин после последней подруги не сработал. Как будто пью воду, а должно шампанское.
Гаргус засмеялся, сверкнув золотым зубом.
– Хех! Знакомо. У меня двоюродный брат так же маялся. Пока не сходил на «Перезагрузку».
«Перезагрузка». Официальное название – Процедура Нейро-Эндокринной Рекалибровки (ПНЭР). Гордость Системы Здоровья и Социального Равновесия. Если твой естественный механизм удовольствия сломался от перенапряжения, генетического сбоя или просто от бессмысленной жизни – тебя «обнуляли». Возвращали к заводским настройкам. Как андроиду.
– Он… доволен? – спросил Леннарт, стараясь скрыть интерес.
– Как младенец! – Гаргус хлопнул его по плечу. – Снова кайфует от синт-пива и дешевых голограмм в «Плезире». Стабильный, предсказуемый, эффективный винтик Системы. Иди, Баркер. А то смотришься, как ходячий труп. Неэстетично.
Мысль грызла его всю ночь. Эта пустота… Она была хуже любой ломки. Он не хотел умирать, но и так жить – тоже. Наутро, стиснув зубы, Леннарт вошел в сияющий белизной и хромом Центр ПНЭР. Конвейер счастья.
– Дефицит Естественного Вознаграждения, тип Альфа-Дельта, – констатировал безликий медибот после сканирования. – Классика. Перенасыщение искусственными стимулами при ослабленной естественной выработке. Рекомендована ПНЭР уровня 3. Подпишите форму 7-Гамма.
Процедура напоминала подготовку к казни. Его пристегнули к креслу, похожему на стоматологическое, только в десять раз массивнее. На голову опустили шлем, увешанный датчиками и иглами-инъекторами. Холодный голос робота зачитал права:
– «Процедура включает временное подавление высшей нервной деятельности, глубокую нейрохимическую промывку и перезапуск ключевых рецепторных узлов системы вознаграждения. Побочные эффекты: кратковременная амнезия, тошнота, эмоциональная лабильность в течение 48 часов. Вы подтверждаете согласие?»
– Да, да, подтверждаю! – прошипел Леннарт, чувствуя, как по спине бегут мурашки страха. А что, если это не поможет? Или… сделает хуже?
– Начало процедуры через пять… четыре… три…
Внезапно яркий свет погас. Раздался тревожный гудок и шипение аварийных систем. Голос робота исказился:
– «Вн…внешнее в…вмешательство… Ош… ошибка контура…»
Кресло дернулось. Шлем на голове Леннарта завибрировал с нездоровым гудением. Вместо плавного погружения в небытие его ударило током дикой, неконтролируемой радости. Это был не просто кайф. Это был взрыв сверхновой где-то в центре его существа. Цвета вокруг стали не просто яркими – они звучали. Он услышал запах стерильности как симфонию. Каждая клетка тела пела от неописуемого, первобытного, абсолютного удовольствия. Это было в тысячу раз сильнее любого наркотика, любого оргазма. Это было… чистое бытие, возведенное в абсолютную степень.
– ОТКЛЮЧАЙ ЕГО, ИДИОТ! – донесся чей-то яростный крик из-за двери.
Еще один удар – на этот раз боли. И тьма.
Леннарт очнулся в стандартной палате. Голова гудела, но… ясная. Тело было легким. Он глубоко вдохнул. Воздух! Он чувствовал его прохладу, его вкус! На подносе рядом стоял стакан с синт-соком. Он сделал глоток. Сладость ударила в мозг фейерверком чистого, детского восторга. Он засмеялся. Просто так.
– Ага, очнулся, – в палату вошел человек в белом халате, но без роботизированной выправки. У него были усталые глаза и щетина. – Ну и номер ты устроил, дружище. Гаргус передал, что ты идешь на «Перезагрузку». Я – Техник Мел. Работаю здесь… ну, знаешь, чиню то, что ломают эти железяки. И иногда… немного «модифицирую» процедуры для тех, кому совсем хана.
– Что… что было? – спросил Леннарт, все еще ощущая эхо того космического блаженства.
– Сбой? – Мел усмехнулся. – Нет, дружок. Это был не сбой. Это был чистый сигнал. Без фильтров, без ограничителей. Тот самый «заводской» уровень дофамина, серотонина, эндорфинов… Который был у наших далеких предков, когда они нашли огонь или убили мамонта. Тот, который Система специально приглушает в ПНЭР до «безопасного» уровня. Чтобы ты кайфовал от их синтетического дерьма и был послушным.
– Зачем… зачем ты это сделал? – Леннарт смотрел на техника с изумлением.
Мел налил себе воды из крана. Выпил. Поморщился.
– Потому что я тоже помню вкус настоящей воды. И знаю, что Система нас обкрадывает. Она дает жалкие суррогаты удовольствия – секс по расписанию, наркотики без души, искусственные эмоции – и называет это «стабильностью». А когда натуральный механизм ломается под этой синтетической лавиной, она предлагает «починить» его, сделав еще тупее. – Он ткнул пальцем в Леннарта. – Ты почувствовал настоящее. Один глоток из источника. Запомни это чувство. Оно – твой компас.
– Но… что теперь? – спросил Леннарт. Пустота ушла. Но ее место заняло что-то новое – жгучее, неспокойное. Жажда.
– А теперь, друг мой, – Мел хлопнул его по плечу, – начинается самое интересное. Теперь ты знаешь. И Система для тебя – не храм, а тюрьма с позолоченными решетками. У тебя есть выбор: вернуться к их «нормальному» убогому кайфу… или искать настоящее. Рискуя всем. Секс, который горит, а не тлеет. Опасность, от которой стучит сердце, а не датчик пульса. Даже боль, которая чувствуется. Это путь вне Системы. Он опасен. Часто противозаконен. Или ты снова ляжешь в их удобное прокрустово ложе «нормальности»?
Леннарт посмотрел в окно. За куполом Сектора-7 тускло светило искусственное солнце. Он поднял стакан с синт-соком. Сладкая бурда. Он поставил его обратно на поднос. Встал. Тело ответилось приятной мышечной усталостью, а не привычной тяжестью.
– Где выход, Мел? – спросил он просто. В его глазах горел отблеск того дикого, первозданного блаженства, смешанный с новым, острым, как бритва, желанием жить.
Техник ухмыльнулся.
– Следуй за мной. И приготовься… кайфовать по-настоящему. Первый урок – как отличить настоящий кофе от той бурды, что пьет Гаргус. Потом… потом поговорим о настоящем сексе и настоящих наркотиках. Точнее, о том, что Система называет наркотиками. Поехали?
Леннарт Баркер шагнул за техником Мелом из белой, стерильной палаты обратно в грязный, дождливый, безумно реальный мир. Его «Перезагрузка» только началась. И она обещала быть чертовски динамичной.
